Мы достигли самобытной меры нашего праотца Яакова, красоты и милосердия, Яакова в Яакове. Когда сыновья Яакова спустились в Египет, на встречу с пугающим египетским правителем (он Йосеф), их отец благословил их: «А Б-г Всемогущий да даст вам милость» — инициалы присоединяются к слову Израиль («וְאֵל שַׁדַּי יִתֵּן לָכֶם רַחֲמִים», как написано в Ликутей Моhаран), то есть Яаков обнаруживает в себе самобытную меру милосердия, пока он не становится «колесницей» меры милосердии Б-га (так же, как Авраам — колесница меры благодати-хеседа, а Ицхак — колесница героизма-гвуры) — поэтому в его силе благословлять других по милости Б-жьей. «Каждый сочувствующий творениям, ему сочувствуют с Небес» и дарят Ему дар милосердия.
Когда мы произносим «Яаков», мы говорим «милосердие», как в именах Б-га: особое и явное имя (имя Ãвайе) — это имя милосердия, и когда мы называем особое имя, мы обращаемся к источнику милосердия, как в начале тринадцати мер милосердия: «הוי’ הוי’ אֵל רַחוּם וְחַנּוּן» («Б-г — Бог Всесильный милостивый и милосердный»).
Красота-тиферет, конечно, тоже связана с красотой, и поэтому тиферет в тиферет — это красота Яакова, согласно стиху «Тиферет Исраэль». Мудрецы заходят далеко, описывая несравненную красоту нашего праотца Яакова, «красота нашего праотца Яакова — это своего рода красота Адама, первого человека [созданного рукой Б-га до греха]». Это красота истины (а не «тщетная красота»), ибо сказано: «Ты явишь верность Яакову». Красота Яакова связана с красотой Рахели, «статной и красивой», поэтому они «прилепились друг к другу» с первого взгляда, «нашли друг друга и пробудились», и из их союза родился Йосеф «статный и красивый». В красоте Яакова нет ни капли высокомерия и отстраненности, весь милосердие и солидарность — красота в милосердии, тиферет тиферета.