Яаков Авину отличается мерой красоты-тиферет, «красотой Израиля». Тиферет объединяет благодеяние-хесед и героизм-гвуру, подобно великолепному и гармоничному сочетанию различных оттенков. Внутреннее измерение красоты — это мера милосердия-рахманут: после любви нашего праотца Авраама и благоговения нашего праотца Ицхака приходит объединяющая их мера милосердия, по имени которой нас называют «милосердными сыновьями милосердных».
Благодать в красоте — это любовь нашего праотца Яакова, Авраам внутри Яакова. Основная любовь Яакова направлена к нашей праматери Рахели; Трижды в Торе написано, что Яаков любит ее, и, видимо, это «любовь с первого взгляда». Позже мы узнаем, что Яаков любит Йосефа, своего младшего сына, который больше всего напоминает ему Рахель, «а Израиль любил Йосефа больше всех своих сыновей». После того, как Йосеф исчезает, и кажется, что Биньямин является последним отпрыском Рахели, любовь обращается на него: «а он остался один от матери своей, и отец любит его». Все продолжается ради любви к Рахель!
На внутреннем уровне наша праматерь Рахель представляет весь «Кнессет (общину) Израиля», «Рахель плачет о своих сыновьях [и весь Израиль называется ее сыновьями]». В любом случае любовь Яакова к Рахели означает любовь к народу Израиля, аhават Исраэль (а также любовь к Земле, которая является настоящим «сосудом» любви к Израилю). Как Яаков любит Рахель, так и Б-г любит Кнессет Исраэль и обещает утереть слезы матери: «останови свой голос от рыданий и глаза твои от слез, потому что есть вознаграждение за твои поступки, говорит Б-г, и вернутся с вражеской земли, и есть надежда в будущем, говорит Б-г, и сыны Израиля вернутся к своим границам».
Мы тоже должны выражать сильную любовь ко всему народу Израиля, пока последние из отвергнутых братьев не вернутся к своим границам, к своему народу, к своим матерям.